ЦЕРКОВЬ ПРЕДЛОЖИЛА БЕДНЫМ «ОТРАБОТАТЬ НАТУРОЙ»: ЗАЧЕМ  ИНОАГЕНТЫ И ИСЛАМИСТЫ ВРУТ О ЦЕРКОВНЫХ ДЕНЬГАХ? ТЕСТ НА ПРАВДУ

Андрей Кураев, признанный Минюстом России иноагентом, опубликовал пост под названием «На барщине отработаешь». В нем автор рассматривает циркуляр Ростовской-на-Дону епархии, в котором говорится о практике пожертвований за совершение церковных треб. 

Среди прочего, епархиальный совет Ростовской-на-Дону епархии постановил, что «если у людей нет возможности внести финансовое пожертвование, священник вправе благословить их внести свой жертвенный вклад в жизнь приходской общины через участие в уборке храма, уходом за больными, раненными, одинокими пенсионерами или участие в иных социально-благотворительных проектах прихода». 

Именно эти предложения было названы Кураевым, а в след за ним и рядом других недружественных Церкви сми, «барщиной», «отработкой» и даже «взиманием платы натурой».  

Знаете, как звучит вопрос, на котором сегодня паразитирует вся эта компания? Это вопрос о том, зачем Церкви деньги? Сам-то бывший дьякон на него знает ответ. Он многие годы осуществлял свои церковные проекты, издавал книги, имел возможность путешествовать и само-реализовываться исключительно благодаря этому вопросу. Однако теперь, когда Кураев покинул тот самый колодец, которые некогда обильно его питал, он находит приличным поплевать в него со своей новой иностранной колокольни. Что ж, Иуда тоже неплохо зарабатывал на Христе, пока не получил более выгодное предложение… 

Ответ на вопрос о церковных деньгах, на самом деле, прост. Все пожертвования за церковные требы, каждая приобретённая свечка, каждая записка, каждая лепта, брошенная в церковную кружку – это то, что позволяет конкретной общине, отдельно взятой епархии и в целом всей Церкви осуществлять тот объем задач, которые перед ними ставит евангельская вера и актуальное время.

Однако наши наихристианнейшие светлоликие релоканты считают иначе. Они набросились на Ростовскую епархию. Она, мол, не так людям служит, неправильно организовывает работу, некорректно подбирает слова и чуть ли не «вводит крепостное право». Что ж, я, честно говоря, не знаю, какую социальную пользу приносит сам сбежавший в Чехию Кураев, точно так же я не слышал о каких-либо выдающихся социальных проектах господин Фатуллаева, который почему-то посчитал важным перепостить эту гадость в адрес Русской Церкви. В своем телеграм-канале, который он ведет для азербайджанцев и читателями которого традиционно считаются «иностранные специалисты», приезжающие в Россию на заработки, он написал: «Священник из Ростова призвал ввести в церкви барщину для тех, у кого нет денег на пожертвования». Представляете? Священник призвал ввести в церкви барщину! То есть, хуже и бесстыднее упыря и не сыскать. Именно эту версию русского православного священника Фатуллаев с подачи Кураева вскармливает публике, которая, не сегодня так завтра, может оказаться в нашей стране на заработках. А потом мы удивляемся 20-летнему гостю столицы, который с мусульманским ковриком под мышкой задувает свечи в православном храме. Интересно, а понимает ли Фатуллаев, что он написал вот подобную гадость о русском священнике тогда, когда еще 9 дней не минуло с трагедии в Дагестане, где исламисты перерезали горло отцу Николаю? А понимает ли в свою очередь бывший профессор, что он своей мстительностью – от которой уже все устали – что он не просто плюет в колодец, из которого когда-то пил, но и сбрасывает туда своих собратьев? 

Я действительно не в курсе, что доброго для нашей страны делают эти господа, но я вам за 1 минуту могу рассказать, что именно за последний только квартал сделала Ростовская-на-Дону епархия в социальной сфере на те пожертвования, которые не дают покоя Кураеву в Чехии и Фатуллаеву в Азербайджане. 

С апреля по июнь 2024 года Ростовская-на-Дону епархия на церковные деньги отправила одну тонну грузов в Белгородскую область, 2 тонны грузов в ресурсный центр Сибирского федерального округа, более трех тонн распределила по Ростовской области, более четырех с половиной тонн отправила пострадавшим в Оренбургскую область. 14 тонн гуманитарки верующие Ростова отправили на Донбасс и 30 тонн на новые территории. То есть, всего лишь одна не самая большая епархия всего лишь за три месяца поставила десятки тонн гумпомощи по всей стране в самые тяжелые районы. Вот это вы называете барщиной? А может быть барщиной является приют «Донская обитель», который создала епархия для воинов-инвалидов и брошенных, никому не нужных людей? Попробуйте на собранные с протянутой рукой деньги содержать хотя бы один месяц 22 человека. А церковь это делает постоянно. Это барщина? А может быть барщиной является приют для мам, которые оказались в кризисной ситуации? Ну тогда я вас поздравляю. Благодаря этой «барщине» на свет появилось уже 38 малышей, которых могло бы и не быть. Их спасли церковные деньги, в том числе и те самые, что собраны на пожертвования. А деятельность наших сестер милосердия, которая обеспечивается православными общинами, это тоже барщина? За три последних месяца силами наших сестричеств оказана помощь трем с половиной тысячам пациентов в больницах и госпиталях. Барщина? В одном только госпитале Макеевки наши ростовские сестры дежурят уже 7 смен подряд. Барщина? При каждом нашем приходе – при каждом! – есть помощник настоятеля по социальной работе и ведется подобная работа. Сегодня наши приходские общины оказывают помощь бездомным, пожилым, тяжелобольным, инвалидам, сиротам, семьям с низким достатком. А еще добавьте сюда то, что подавляющее большинство этих приходов – это либо стройка, либо здание в стадии реставрации. И это тоже все лежит на плечах приходской общины, и они строят, восстанавливают, возвращают из небытия уникальные памятники истории, и все за свой счет. А еще служат в тюрьмах, преподают в школах, воспитывают молодёжь, развивают ремесла. Чем только не занимаются наши общины, помимо того, что платят за свет, газ, воду и чистят подсвечники.

А им говорят: «барщина, отработка, плата натурой»… Ну-ну. Мне кажется, изрекающие подобное на каждое даже самое дельное предложение найдут какой-нибудь пакостный эпитет в своей душе. Но об этом чуть позже. 

А сейчас давайте по серьезному задумаемся: какая у нас сегодня в нашей приходской жизни, при всем её разносторонности и масштабах, наиглавнейшая проблема? А наиглавнейшая проблема приходской жизни – это прихожане, а точнее, «захожане», то есть те, кто не ходит в Церковь, а лишь заходит в нее, те, кто весьма поверхностно, обрядово или даже легкомысленно относиться к церковной жизни. Такие захожане крестят детей – и всё, больше Церковь их не видит, ни родителей, ни крёстных, ни крестников. А Причастию такой младенец порой доходит, когда у него у самого рождаются дети и что-то в голове щелкнет. Такие захожане нередко венчаются и всё, приход, в стенах которого они произнесли самые главные в их совместной жизни слова, их более не увидит. И скорее всего адрес этого прихода они уже вспомнят лишь тогда, когда будут собирать документы для печального события, которое почему-то называется «развенчанием». Именно такие захожане приглашают священника на погребение православным чином своих родных, а затем убирают вилки с поминального стола, чтоб покойник, якобы, не порезался. То есть, церковная жизнь для них – это что-то второстепенное, функциональное, легковесное. Церковь, конечно, предпринимает немалые усилия, чтобы такие вот номинальные верующие не становились печальной статистикой прихода. Для этого, например, во всех храмах Русской Православной Церкви введены обязательные собеседования для крёстных перед крещением, в приходах работают катехизические курсы, священники для взрослых устраивают школы. Но этот процесс никогда не будет завершен, он обречен быть вечно в пути, потому что тут Бог с дьяволом борется и до Второго Пришествия исход этих баталий будет всегда с переменным успехом. Так вот, представьте теперь себе, что среди подобных номинальных прихожан-захожан могут оказаться люди, которые не способны поддержать общину, не могут ей ничего пожертвовать. И что предлагается в решении Епархиального совета Ростовской-на-Дону епархии? Гнать их с порога? Нет, предлагается пригласить таких людей поучаствовать в жизни общины. Не имеете возможности поддержать деятельность общины финансами – ерунда! Мы вам предлагает нечто гораздо более крутое! Встаньте вместе с нами в один ряд в делах милосердия — я цитирую Циркуляр — в «уходе за больными, раненными, одинокими пенсионерами или в иных социально-благотворительных проектах прихода». То есть, их просят не огород батюшке вскопать, не дачу ему строить, не с его многочисленными детьми нянчиться, не машину ему чинить. Община не отвергает бедного захожанина, она, как и состоятельному, предлагает ему стать её частью! Это барщина? Подать голодному, перевязать раненного, навестить одинокого? Ну тогда это самая крутая барщина, которая может человеку присниться. Через свою малость он ничего не теряет, напротив, он становится частью великого милосердия в этом мире. Вот о чем этот циркуляр. 

Так почему же целое стадо каких-то гадаринских бездельников, которые живут исключительно ради собственных интересов, почему они все так перевозбудились и начали ёрничать на счет барщины, оброка, крепостного права, платы натурой и отработки? 

Есть такой манипулятивный прием, когда берут какое-нибудь высказывание оппонента и целенаправленно «включают дурака», то есть, оппонируют не к сути сказанного, размышляют не по существу вопроса, а целенаправленно обхихикивают тему через какую-нибудь нехорошую ассоциацию, дразнилку или паршивый эпитет. Эта манипуляция называется «конфликтная коммуникация». Так часто поступают дети, когда втихаря приклеивают банный лист на спину недруга и давятся удушливым смехом от ядовитого удовольствия. Потому что в коллективе, где царствует незрелый детский ум, подобная выходка всегда торжествует над перспективой серьезный беседы.

«Взрослые дети» нередко поступают так же. Вот выступит, допустим, человек с живым словом, а такие вот манипуляторы сидят потом с кабинетной лупой и выискивают где тот споткнулся, где он использовал недостаточно точный оборот или где в каком примере ошибся. В общем, с кладбищенской серьезность люстрируют живую речь. Помните, как любит делать тот же Кураев с проповедями Святейшего Патриарха? Им просто кажется, что цепляться за слова и навешивать клички – это чрезвычайно талантливое и общественно полезное занятие. Со стороны же такой «кляузник» в профессорских очках и седовласой перхотью выглядит до ужаса трагично. Но беда не только в этом, а еще и в том, что «конфликтная коммуникация» – это не просто манипуляция, которая ворует смыслы, вешая ярлыки. Это сознательный настрой ума и сердца на пакостность и гнусь. В таком состоянии автор и в самом деле походит на безумного пса, о котором говорил когда-то великий Златоуст: своим острым языком он лижет острую пилу, и упиваясь вкусом собственной крови не замечает, что всё движется к катастрофе.  

Таков наш век, его ложь, его правда и наш тест.