НИМБ ИЗ НЕОНА: ДИЗАЙНЕР ЛЕБЕДЕВ ЗАЯВИЛ ОБ ОТСТАЛОСТИ ПРАВОСЛАВИЯ

📌 На днях в культурной жизни России произошло заметное событие, в Крыму прошел образовательный слёт «Таврида».   

В середине июня в Крыму открылся образовательный арт-кластер «Таврида», первый сезон которого был назван «Кириллицей». Среди различных арт-школ было и направление, посвященное иконописи. В этом году одним из гостей «Тавриды» стал московский дизайнер Артемий Лебедев, который прочел лекцию о дизайне будущего. Однако самую живую дискуссию вызвали его высказывании относительно современной православной иконы и способов привлечения молодежи в храм. 

📌 Взгляды московского дизайнера Артемия Лебедева на православное искусство и его задачи – это на мой взгляд весьма характерный пример умонастроения людей, с одной стороны, далеких от Православия, с другой — регулярно им недовольных. 

📌 А еще это возможность интересной дискуссии как о самом религиозном искусстве, так и о современном человеке, о том, как он учится и куда катится. 

📌 Дискуссия на Тавриде началась с простого вопроса о том, как Артемий Андреевич видит икону будущего. Вспомнив о том, что его дедушка был иконописцем в Греции, московский дизайнер рассказал о своей мечте поучаствовать в дизайне какого-либо православного храма. Казалось бы, красивая мечта. Но что-то тут же смутило автора светлой идеи, и он осекся: 

«Не смотря на ряд постов в моем блоге – я бы очень хотел поучаствовать в дизайне церкви». 

📌 Скорее всего мечтательности Артемия Андреевича помешала память о тех постах в его блоге, где он материл преподобного Сергия Радонежского, а до этого издевался над изображением Русского Патриарха — человека, который, так-то на секундочку, даже по формальным признакам в два раза старше нашего карикатуриста. 

📌 Однако степень культуры и уровень воспитания современного блогера – тема скучная и предсказуемая. Хамство, бесцеремонность и мордоплюйство – давно стали атрибутами интернет успеха. Поэтому давайте лучше поговорим о более чувствительной теме, а именно — об эрудиции современных интернет спикеров. Тем более. что и здесь высказывания Артема Андреевича дают нам интересный материал. 

«По какой-то причине наша страна застряла в канонах Византии. Это грустно. Не обязательно жить в прошлом. Не обязательно рисовать иконы так как их рисовали в 12 веке»

📌 Я еще понимаю. что подобный взгляд на иконографию простителен тем, кто сидел в зале в качестве зрителя — молодым слушателям. Но если ты вышел на сцену как мэтр отечественного дизайна, то было бы неплохо подчерпнуть из мира русской иконы что-то большее, чем слово «иконка». Христианское искусство и православная икона прошли колоссальный эволюционный путь. Причем как по содержанию, так и по форме. Когда была необходимость иконы писались и на сушеной рыбе, и на черепе крокодила. Посмотрите, как изображали Константина Великого в IV веке и как на современной иконе. Это живое художественное развитие, креатив.  Поэтому в православной иконописи есть множество школ, направлений, различных авторов, стилей, техник. Например, попав под своды Смоленского Успенского собора XVIII века, вы совершенно не почувствуете, что «застряли» в Новгородской Софии 11-го столетия. Взглянув на икону Божьей Матери «Спорительница хлебов», созданную в XIX веке, вы не сочтете, что она «живет в прошлом», сравнив ее, например, с Владимирской иконой домонгольского периода. Слова, что церковное искусство застряло в XII веке может сказать только тот, кто, скорее всего, понятия не имеет в чем разница между фресками Византии и тем, что можно видеть в современном соборе, например, Кисловодска, чем отличается церковь Преображения Господня на острове Кижи от Кафедрального Собора Христа Спасителя г. Калининграда. И я уже молчу про эволюционную архитектуру и фрески Главного храма вооруженных сил России на Кубинке… 

📌 Не было никакой стагнации форм и застревания в каком-то столетии. Было иное.

Новые форматы следовали новому осмыслению. Для того, чтобы из трех рыб с буковками во рту появилась «Троица» Рублева понадобилась колоссальное напряжение духа человеческого, подвиг молитвы, борьбы со своими страстями. А что необходимо для креатива новых форм в наши дни?  Нейросеть «Николай Иронов», бездушный робот, которым так гордится студия дизайна Артемия Лебедева? Так может это не икона застряла в старинных форматах, а современные дизайнеры застряли в своем развитии? Вопрос открытый и дискуссионный. 

«Первая мысль, которая мне приходит в голову – сделать нимб из неона. Почему он не может светиться? Это не богохульство если мы в храм Божий внесем неоновую трубку».

📌 Конечно, это не богохульство, это чуть стыднее. Это когда ты путаешь нимб с фарой. Потому что, как говорила Марина Цветаева, «под нимбом нужен — лик». А что будет на нас смотреть из-под неоновой трубки? Это не вопрос вкуса, техник или материала. И из обычной капельницы можно сделать петуха. Никто не спорит. Только в религиозном искусстве форма служит содержанию, а не наоборот, в религиозном искусстве не стоит задача помять руками любой доступный материал. Главное – это выразить опыт встречи с Небом, стать вестью из другого мира. А Артем Андреевич, скорее всего, путает христианский поиск боговидения в искусстве с современной культурой перформанса, с внешней кричащей формой, с искусством скандала, провокации, где необычность чего бы то ни было является основной догмой, вещью в себе, где «большая глина №4» — это самый успешный проект года, потому что в нем нет смысла, но есть очень много визга. Да, наверно, икона с неоновой трубкой вызвала бы визг, шум и балаган. Но не вызвала бы то, к чему призвана икона – «созерцание иного бытия начала». И как бы не относится к этой перспективе, всё что ему не соответствует – это выстрел в молоко. Как говорил британский богослов Пит Григ: «Я понял икону Липпе «Поклонение волхвов» только когда встал перед ней на колени. Прямо в Лондонской национальной галерее, прямо на пол». А до этого картина казалась ему какой-то странной и негармоничной. И Григ делает вывод, под которым подпишется любой православный иконописец: «Единственно правильный угол зрения на икону – это молитва». 

📌 И последний тезис московского дизайнера, высказанный им на «Тавриде, который, по моему мнению, требует нескольких слов.

«Возможно это откроет путь в Церковь для людей для молодых, которые сейчас церковь избегают… Как мы знаем в церкви большой кризис с приходом новых людей, и церковь ничего для этого не делает. А я вижу очень классную возможность как использовать новые разные технологии». 

📌 Ответить на этот тезис проще простого. Не надо даже изучать историю церкви, ходить по галереям и читать книги по искусству. Достаточно взглянуть на Старушку Европу. Католический мир уже давно пережил опыт aggiornamento – или «осовременивания», который Артемию Андреевичу кажется невероятной такой новостью и свежим решением старых проблем. И последствия этого aggiornamento чрезвычайно печальны. В 60-е годы XX века Второй Ватиканский Собор как-то решил разобраться со всеми древностями, обрядами, облачениями и прочим материалом, «застрявшим», как выражается Лебедев, «в канонах». В итоге – количество прихожан уменьшилось на порядок, и никакая молодежь привлечена не была. И тогда западные христиане поняли, что их основная ошибка – заигрывание с публикой, работа на аудиторию. Посмотрите сериал Соррентино «Молодой папа». Он весь об этом. Когда религия делает из зрителя культ – она его неминуемо теряет и становится пустым театром.  А далее… Венчай извращенцев, вводи женской священство, хоть храмы в стрип-клубы превращай с неоновыми нимбами – это все будет не Церковь Божия, а всё та же «большая глина № 4».  

📌 Тут Артему Андреевичу надо знать немного психологию религиозного сознания. Молодежь, думающая и ищущая смыслы не требует к себе отношения как к дебилам. И Церковь никогда не ориентируется на эту соблазнительную дебилизацию. Путь молодого человека к вере – это не расслабленная езда на эскалаторе.

📌 Это путь вызова, путь подвига, путь определённого героизма, который не ленится, не боится ошибаться, рискует, готов к сложностям и чужд простых решений. Конечно, эта перспектива кому-то может не нравится. И Артем Андреевич имеет полное право на свое оригинальное мнение. Но пока что за 2000 лет такая сложность Церковь не подводили, а вот ориентация на неоновые фонари и публику нередко приводили к деградации как паствы, так и пастырей. Смею предположить, что дедушка иконописец это знал. Надо бы и внуку задуматься. Таков наш век, его ложь, его правда и наш тест.