Патриарх Кирилл ответил на вопросы участников программы «Время героев»

3 ноября 2024 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл встретился с участниками программы «Время героев». В ходе беседы Предстоятель Русской Церкви ответил на вопросы собравшихся.

— Ваше Святейшество, как Вы думаете, чиновник верующий может открыто исповедовать свою веру? Не вызовет ли это какие-то волнения, так как у нас страна с различными религиями? Спасибо.

— Не может, а должен! Давайте посмотрим на братьев-мусульман. Кто-нибудь стесняется открыто исповедовать свою веру, в том числе среди чиновников? Да никто!

Господь говорит: «Если Меня будете бояться исповедовать, то и Я отвернусь от вас» (см. Мф. 10:33). Не надо ничего делать нарочито, не надо ничего делать на публику, не надо ничего делать неискренне. Но если человек искренне молится, кто его может остановить? Какая «толерантность» должна его сдерживать? Почему-то матом ругаться можно, а помолиться нельзя?

Поэтому никогда не бойтесь молиться публично. Проезжаете мимо храма — «Господи, помоги». Это свидетельство вашей подлинности, вашей идентичности, того, что вы верующие православные люди.

Другой разговор, что встречаются такие ханжи, которые, желая приобрести дополнительный авторитет, имитируют какую-то религиозную стилистику или религиозное поведение. Вот такого лицемерия быть не должно! Господь осуждал фарисеев, которые внешне были благочестивыми, а по сути совсем не таковы. А искреннее проявление религиозности никак не должно вас смущать. Если есть потребность перекреститься — перекреститесь, помолиться — помолитесь. А если кто-то спросит: «Ты что делаешь?», ответьте: «Да, я Богу молюсь. А ты не молишься? Я бы тебе очень советовал делать то же самое».

Никогда не стесняйтесь своей веры, никогда не стесняйтесь креста! Это часть нашей идентичности. Мы русский народ, и даже если мы по национальности не русские, большинство у нас связано с православной верой. Представьте себе, если бы Александр Невский стеснялся перекреститься перед тем, как пошел бить захватчиков на Чудском озере или в устье Невы. Никто никогда не стеснялся! Мы у себя на Родине, это наша страна. Православная Церковь сформировала общность, которая называется сегодня русским народом. А если у вас нет страха идти с оружием на врага, какой может быть страх перед кем-то, кто усомнится в правильности того, что вы перекрестились? Так и желаю всем вам поступать.

— Ваше Святейшество, добрый день! В ходе выполнения задач на Украине, на войне у нас есть четкое понимание, где враг, а где свои, где свой окоп, где окоп врага, что есть белое, что есть черное. Сейчас планируется наше назначение на должности государственной гражданской службы, и там такого ощутимого врага не будет. У нас будет совершенно другой противник — это алчность, инертность, эгоизм. Ваше Святейшество, подскажите, где черпать мудрость, энергию и силы, чтобы принимать правильные управленческие решения, поскольку от этих решений будет зависеть судьба нашего великого Отечества? Спасибо.

— В сознании греха. Если вы не будете поступать по совести, если вы будете отступать перед негодяями, коррупционерами и прочей швалью, которая мешает людям жить, значит вы сдаетесь, вы сдаете свои позиции, значит чего-то вам не хватает. Другими словами, если вы уверены в правоте своих действий, если вы четко понимаете, что это соответствует законам, благу Отечества и нравственному Божиему закону, если вы знаете, что не преступаете этих священных принципов, то смело действуйте.

Конечно, всегда нужно быть осмотрительным. Иногда смелое действие, если оно слишком прямолинейное, если оно не очень осмысленно, может не достигать целей, а вызывать обратную реакцию. Есть такое понятие «дипломатия». Иногда это слово трактуется очень опасно — как желание непременно подтолкнуть человека к компромиссам: «Ты уж будь дипломатичным». Надо бороться за свои права или отстаивать чьи-то интересы, а тебя призывают: «Ты уж не очень-то нажимай». Поэтому лжедипломатия очень опасна и греховна, но мудрость всегда должна сопутствовать вашим делам.

Есть такое выражение: «Пусть жертва ваша запотеет в вашей руке». Это слово к тем, кто иногда жертвует, не думая. Если ты понимаешь, что даешь что-то, а человек пойдет и уколется наркотиком, — не надо этого делать! Или что ты даешь ему на бутылку — не надо этого делать! То есть должна быть осмотрительность, в том числе в совершении добрых дел. Но одновременно эта осмотрительность не должна быть болезненным желанием под любым предлогом отказаться от того, чтобы делать добрые дела. Поэтому надо просто быть честным перед Богом и перед собой, и вперед!

— Спасибо большое.

— Ваше Святейшество, здравствуйте! Мы видим сегодня, что все больше и больше тех, кого мы еще недавно называли и считали нашими партнерами, открыто противостоят нам, а где-то даже угрожают России. Конечно, мы вынуждены отстаивать интересы своей страны, мы вынуждены сопротивляться и защищаться. Ваше Святейшество, закрываться ли нам от мира, ограждаться от него или, наоборот, несмотря ни на что продолжать взаимодействовать, общаться с другими народами и, может быть, даже нести им свое мировоззрение?

— Закрываться, конечно, не надо. Но в настоящий момент не Россия закрывается — это они закрываются.

У меня был разговор с одним из таких политиков. Спрашиваю: «А почему вы закрываетесь?» Ответ: «Мы не закрываемся». «Ну как же, вы пресекаете контакты и так далее». Они это делают, потому что боятся нас, и даже не потому, что мы сильны оружием. Я вам скажу, почему боятся. Мы — альтернатива цивилизационного развития. Вот что такое Россия — с ее набором ценностей, ее верой, ее патриотизмом, ее жертвенностью. И это для них самое страшное. Они понимают, что эта альтернатива может быть очень привлекательной для всего мира.

Вот на чем основываются попытки нас изолировать. Они же понимают, что экономически нас не свалить, в военном отношении не свалить. Желание от нас отгородиться — это желание огородиться от нашего влияния.

Поэтому нам ни от кого отгораживаться не надо, но нам ни в коем случае не надо мимикрировать под наших теперешних противников. Даже посещая другие страны, не нужно отказываться от самих себя, не нужно никому подыгрывать. Если вы чувствуете, что вас провоцируют на какие-то разговоры, которые, может быть, не совсем полезны, надо от этих разговоров уходить. А если это беседа в дружеской компании, надо отстаивать нашу позицию. Что такое народная дипломатия? Это когда на уровне дружеских контактов люди защищают свою страну, помогают другим понять, почему наша страна действует так, а не иначе. Вот и поэтому не надо замыкаться, превращаться в какую-то крепость, которая ощетинилась пушками, танками, ракетами и сидит в изоляции. Совсем нет!

Мы не страна — мы континент, и это тоже вызывает злобу. Взгляните на карту. У нас за богослужением поются такие слова: «От восток солнца до запад хвально имя Господне» (Пс. 112:3). Вот «от восток солнца до запад» — это Россия, единственная страна в мире. Поэтому, конечно, и злоба, и зависть, и желание поработить, и просто использовать наши ресурсы. По милости Божией ни в царской России не давали ничего подобного делать, ни в Советском Союзе. Но был очень опасный период времени, о котором мы знаем, когда мы были готовы пожертвовать своим суверенитетом, чтобы понравиться другим. Вовремя остановились, и вовремя пришел лидер, который развернул очень неверную траекторию развития нашей страны в правильном направлении. Вот мы сейчас в этом правильном направлении двигаемся. Мы сильные, мы независимые и одновременно мы не замыкаемся, лишая себя от общения с окружающим миром.

— Спасибо.

— Ваше Святейшество, добрый день! У меня вопрос о смертной казни, о ее необходимости в нашей стране.

— Начну с богословия, да? Смертная казнь присутствовала на протяжении всей человеческой истории. Господь Иисус Христос смертную казнь не осуждал, хотя Сам незаслуженно претерпел смертную казнь.

Конечно, убийство человека в наказание за его преступления — это крайняя мера. И потому идеально было бы, чтобы люди не совершали таких преступлений, за которыми бы следовала смертная казнь. Но в слове Божием есть такие слова: «Измите злаго от вас самех» (1 Кор. 5:13). То есть, если есть человек опаснейший для общества и если его невозможно никак изолировать, его нужно убрать. Господь не говорит: «убейте его», но «измите злаго от вас самех».

Вот почему смертная казнь не осуждается в Священном Писании. Господь Иисус Христос Сам был незаконно подвергнут смертной казни, и, однако, святые апостолы не стали говорить: «Вот после такого, такой несправедливости, когда Господь наш Иисус Христос был подвергнут смертной казни, мы все должны провозглашать, что это страшно и грех подвергать другого человека наказанию через прекращение жизни». Нигде ничего такого сказано не было.

Поэтому, с моей точки зрения, было бы идеально, чтобы не было поводов к смертной казни. Но Церковь никогда не настаивала на том, что нужно отменить это наказание — именно основываясь на словах «Измите злаго от вас самех».

Хочу сказать, что я приветствую то, что у нас сейчас мораторий на смертную казнь, и слава Богу. Надо наблюдать, как этот мораторий повлияет на уровень преступности в нашей стране. Если преступность пойдет вниз, то и слава Богу, и не надо применять смертную казнь. Сама по себе смертная казнь словом Божиим не осуждается, но общество может, конечно, отказаться от смертной казни, если считает это избыточным наказанием, которое не соответствует в целом ряде случаев преступлению, и если само осуществление смертной казни плохо влияет на общественную нравственность. Если по совокупности такого рода обстоятельств принимается решение ввести мораторий на смертную казнь, значит, так и надо поступить. Дай Бог, чтобы как можно меньше было случаев, когда необходимо, чтобы человек лишался жизни — даже за какие-то преступления.

У нас сейчас пожизненное заключение? Пусть будет так. Только не знаю, что для человека лучше. Я встречался с пожизненно заключенными. По просьбе одного из них мне разрешили с ним встретиться в исправительном учреждении. Он сидел за решеткой — даже в камере была решетка, и он там сидел, как в клетке. А у меня рядом с этой клеткой были столик и стульчик. Рядом офицер, который меня привел. Спрашиваю: «А что Вы стоите?» — «Вы не можете с ним один на один оставаться, это очень опасный преступник». Я говорю: «Но он попросил поговорить один на один. И, во-первых, нас что-то отделяет, а во-вторых, мне кажется, что я посильнее, чем этот несчастный». Офицера удалось уговорить, и он ушел. Вы знаете, так, как этот человек исповедовался, мне никто никогда в жизни не исповедовался! И я понял, что для него было важно, жизненно важно встретиться и сказать все то, что он мне сказал. Мне неизвестна его дальнейшая судьба, знаю только, что его определили в какой-то исправительный лагерь. Но этот случай навсегда запал мне в память. Ведь одно дело поступить по закону, а с точки зрения чисто нравственной любому преступнику нужно давать шанс — по крайней мере, принести покаяние.

При всем том известно также, что те, кому деваться некуда, — актеры очень хорошие. Умеют, что называется, одно выдавать за другое. Поэтому невозможно дать какую-то общую рекомендацию, но, конечно, было бы идеально, чтобы людей не лишали жизни. Однако пускай этим занимаются те, кто с точки зрения закона определяет меру наказания.

Еще раз хочу сказать: Церковь никогда смертной казни не осуждала, если смертная казнь осуществлялась по закону, но, конечно, нигде она смертную казнь и не приветствовала. Вот такой пока ответ.

— Ваше Святейшество, возможно ли преподавание христианской культуры во всех школьных классах?

— Было бы идеально, но пока не совсем получается. Глубоко убежден в том, что был бы очень полезен такой мировоззренческий предмет, который, используя православную аргументацию, помогал осознать себя гражданином, осознать необходимость нравственного поведения в жизни, ответственного отношения к своим родным, будь то муж, жена, дети, родители. Но пока в полной мере такие предметы преподаются только в православных гимназиях.

В средней школе есть некий предмет, но он и по количеству часов, и по объему материала, на мой взгляд, не соответствует реальным потребностям. Может быть, удастся как-то расширить рамки такого предмета. Причем это должен быть не просто «Закон Божий», хотя основы вероучения люди должны знать, причем по выбору: мусульмане должны изучать мусульманское вероучение, православные — православное вероучение. Но очень важно, чтобы ребенок был вооружен такими аргументами в пользу добра, которые стали бы частью его самосознания, частью его природы. А это возможно только в том случае, если такие знания очень глубоко вложены в сознание ребенка. Поверхностное изучение, один час в неделю, мало что дает. В православных учебных заведениях мы, конечно, имеем возможность преподавать такой предмет, а в государственных школах возможности для более глубокого изучения основ духовной жизни пока нет.

— Ваше Святейшество! Вы упоминали имя русского святого князя, прославленного Церковью, и он у нас такой не один, всех мы чтим и сейчас. Но всё это в исторической перспективе герои прошлых эпох. Каким Вам видится образ современного русского чиновника? Может быть, есть какие-то литературные образы или исторические идеалы?

— Да таким же, каким он был тысячу лет назад, пятьсот лет назад. Не с точки зрения интеллектуальной и образовательной, конечно, а с точки зрения внутренней духовной жизни. Вот заложено Богом в наше естество нечто, что никак не возможно объяснить ничем, кроме как Божественным присутствием, — это совесть. Ведь совесть часто действует вопреки прямым интересам человека. Весь интерес сводится к тому, чтобы что-то спрятать, о чем-то не говорить, да? А совесть толкает человека прийти и раскаяться.

Это абсолютное доказательство бытия Божия — понимаете? — совесть человеческая. С точки зрения прагматизма, будь то в профессиональной деятельности, в межличностных отношениях, можно сделать что-то такое, чтобы побыстрее достичь цели. Но если речь идет о нарушении нравственного закона, вложенного Богом в человеческую природу, совесть вдруг говорит: «Нет, я этого не сделаю». Откуда это? Голос совести — это голос Божий, это нравственная природа, которая вложена именно в человеческую личность. Поэтому никогда не надо идти против голоса совести.

У апостола Павла есть такое понятие — сожженная совесть (см. 1 Тим. 4:2), то есть когда человек сам разрушает в себе совесть. Если не реагировать на голос совести, то совесть как достаточно хрупкий инструмент может и надломиться. Такие люди самые опасные, ведь недаром даже в быту говорят: «Он бессовестный, он совесть потерял». То есть невозможно объяснить поступок этого человека, он бы так не поступил, если бы у него была совесть.

Еще раз хочу сказать: совесть — невероятно важный инструмент внутренней самонастройки личности. Без совести не может быть развития человеческой личности. Без совести можно быть хорошим инженером или рабочим, но невозможно быть хорошим человеком. У такого никогда не будет хорошей семьи, он никогда не воспитает своих детей. Потому что совесть — это Божий дар, это голос Божий в нашем сознании, который соотносит наше поведение с Его законом.

С бессовестными людьми общаться очень тяжело. Бессовестный человек может совершить любое преступление, его ничто внутри не сдерживает, это только вопрос времени и обстоятельств. Потому что не государственные законы нас удерживают от совершения правонарушений, а внутренний голос. А когда совесть притупляется, человек становится страшным. Никаких внутренних факторов воздействия на его поступки не существует, и он очень легко может отдаваться в лапы диавола.

Поэтому совесть ни в коем случае нельзя заглушать. Совесть дает надежду даже тем людям, которые, может быть, и в Бога не в полной мере верят, но живут по совести. По разным причинам до такого человека что-то не доходит: может, книжек соответствующих не читал, может, воспитания не было, может, атеистическая пропаганда советского времени подействовала — ну, не дошел человек умом! Но если у него есть совесть, то это голос Божий в сердце.

Поэтому Ваш вопрос, может быть, один из самых важных. Сохранение совести — это сохранение жизнеспособности личности, общества и всей человеческой цивилизации. Вот так бы я сказал.

— Ваше Святейшество, добрый день! В ходе боевых действий мы с болью в сердце видим через средства массовой информации, каким гонениям подвергается Украинская Православная Церковь. Для чего выбивается этот клин, мы все понимаем. Вопрос: что делается со стороны нашей Русской Православной Церкви для поддержки наших братьев и сестер, и как нам повлиять на эту ситуацию?

— Украинская Православная Церковь — исповедница, мученица, и она отстаивает каноническую правду, она сохраняет единство с нашей Церковью. А для того чтобы ослабить вообще религиозность украинского народа — а на Украине очень высокий уровень религиозности, — и были затеяны все эти расколы, на сто процентов политические. Еще в постреволюционное время там всё это возникало, и так было на протяжении XX века. Логика такая, что в «незалежной державе» должна быть «незалежна церква». Но все это против тысячелетней традиции! Мы всегда были единым народом и единой Церковью. А поскольку это очень большой народ, великий народ, огромная территория, сильная Церковь, то наши стратегические противники понимали, что лобовым ударом нас не свернуть, хотя и лобовые удары были — и тевтонские рыцари, и поляки, и, в конце концов, самая страшная агрессия со стороны фашистской Германии.

Чтобы ослабить наш народ — а это русские, украинцы, белорусы, наш исторический народ исторической Руси, — надо было заложить мину под межэтническими отношениями. И это стали делать сразу же, начиная с Петлюры и всех прочих. Но им нужна была не независимая Украина, а Украина, которой стала бы Антироссией. Независимость Украины в сознании идеологов этой независимости всегда связывалась с борьбой против России, и сейчас все это очевидно.

При всем том, несмотря на гонения, которым сейчас подвергается Украинская Православная Церковь, наша Церковь, большинство украинского православного народа к ней принадлежит. Конечно, кровью сердце обливается, когда я читаю письма, когда я получаю какие-то устные рассказы, свидетельства.

Кому-то не хватает силы воли, силы духа сохранять верность, кто-то уходит в раскол. А раскол был услужливо создан и услужливо якобы «канонически» поддержан Константинопольским Патриархатом. Ну, мы знаем, что Константинопольский Патриарх несвободен в своих действиях. Он находится на территории Турции и без прямой поддержки Соединенных Штатов существовать не может — имею в виду и финансовую, и политическую поддержку. Поэтому, конечно, он выступает как проводник тех политических сил. И то, что Константинополь обеспечил якобы «каноническую» поддержку раскола, привело к тому, что мы прекратили общение с Константинополем, а это очень опасное явление.

Мы знаем, к чему привело прекращение общения между Римом и Константинополем — к тому, что разделилась некогда единая Церковь. Вот не дай Бог, чтобы нечто подобное произошло в Православии. Но на сегодня мы прекратили церковное общение с Константинопольским Патриархом, потому что он привнес раскол на нашу землю, на нашу каноническую территорию. Он попытался оторвать и оторвал часть украинских православных, обеспечив их незаконной легитимностью. Конечно, еще раз хочу сказать, все это было результатом воздействия на Константинополь мощных политических сил, которые давно обеспокоены влиянием Русской Церкви на Православные Церкви Восточного Средиземноморья и вообще Ближнего Востока.

Мне в свое время приходилось знакомиться с весьма интересными документами, где содержались размышления неких западных партнеров, которые рассуждали о влиянии Советского Союза, а потом и России, на целый ряд стран. В одном таком аналитическом докладе содержалось вот что. Советский Союз, а потом Россия удерживает под своим влиянием Восточное Средиземноморье, часть стран Ближнего Востока, используя мягкую силу, и этой мягкой силой является Русская Православная Церковь. Когда я прочитал это, я понял: удар будет направлен на то, чтобы ослабить влияние Русской Церкви на греческие Церкви, на Церкви Восточного Средиземноморья. Я ожидал действий и дождался.

Поддержка украинского раскола Константинопольским Патриархом естественно привела к тому, что мы прекратили с ним общение. А в общении с Константинопольским Патриархом находятся другие греческие Церкви. Это привело к тому, что мы не прекратили окончательно, но приостановили с ними общение. То есть стратегическая задача тех, кто говорил, что Русская Церковь — мягкая сила, реализована, потому что в полной мере этого общения сегодня нет. Очень надеюсь, что мы выйдем из этого положения. Знаю, что наши православные братья тоже очень переживают в связи с тем, что общение с Русской Церковью сейчас прекращено. Некоторые сохраняют его, даже несмотря на политическое давление, но мы находимся в достаточно опасном состоянии, потому что нельзя допустить дальнейшее отчуждение исторических частей Вселенского Православия.

Конечно, мы проживем без кого-либо. Мы не страна, а континент, и нас в два или в три раза больше, чем всех остальных православных вместе взятых. Константинопольский Патриарх говорит: «Я глава 300 миллионов православных». На это я ему однажды сказал: «А как Вы это считаете, где эти 300 миллионов? Давайте уж так — вычтем как минимум 150 миллионов, принадлежащих Русской Православной Церкви. У Вас останутся 150. А теперь назовите мне страны, где эти 150 миллионов живут, — нет таких стран!» Поэтому слова «Я глава 300 миллионов православных» — это ложь. А сейчас, создав средостение в отношениях между Русской Церковью и греческими Церквами, эта константинопольско-американская юрисдикция еще более умалилась.

От этого, конечно, в первую очередь теряют Православные Церкви Востока. Мы, тем не менее, поддерживаем — откровенно вам скажу, морально поддерживаем, материально поддерживаем — тех из них, которые нуждаются в такой помощи. И будем поддерживать, потому что это наши братья, которые находятся в очень непростых, стесненных обстоятельствах.

Но установка наших политических и стратегических противников на то, чтобы ограничить влияние мягкой силы России на Восток, реализуется. Не в полной мере, не так, как они бы хотели, но реализуется. И наша сегодня задача — вырулить из этой ситуации. Эта задача стоит и перед церковной дипломатией, но, думаю, и государство Российское должно быть заинтересовано в том, чтобы ситуация менялась в лучшую сторону.

— Ваше Святейшество, спасибо Вам огромное за Вашу мудрость, за Ваши советы, за Ваше наставление. Позвольте мне от имени всех участников программы пожелать Вам крепкого здоровья и Божией помощи во всех Ваших благородных и великих делах. Спасибо.

— Благодарю Вас сердечно.

Источник: Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси