ПУТИН ПРИКАЗАЛ ЦЕРКВИ ПЕРЕПИСАТЬ ЖИТИЕ СВЯТОГО?

📌 Владимир Путин на Восточном Экономическом Форуме высказал мысль, касательно одного эпизода русской истории. Речь шла об убийстве московского митрополита Филиппа в 1569 году. В Житии святителя вина за смерть возлагается на опричника Ивана Грозного Малюту Скуратова. Считается, что он задушил митрополита за критику в адрес царя. Однако Президент Путин заметил, что это всего лишь одна из версий. Согласно же другой, помощник Ивана Грозного не причастен к смерти первосвятителя.

📌 На вопрос журналистов существует ли возможность пересмотра Жития святителя Филиппа, член Синодальной комиссии по канонизации святых протоиерей Владислав Цыпин заявил, что «разумеется, жития не являются Священным писанием, которое не подлежит редактированию».

📌 Сразу после этих слов ряд СМИ вышли с заголовками о том, что Церковь готова менять свою традицию в угоду замечаниям Президента.

📌В общем, картина, нарисованная некоторыми СМИ, выглядит, прямо скажем, не очень. Церковь, мол, готова предать своего святого и обелить убийцу, если об этом не то что скажет, а хотя бы просто намекнет глава государства. Что может быть более ярким доказательством сервилизма, сергианства и прочей раболепной лояльности?!

📌Но, на самом деле, не всё так однозначно. Мы снова стали свидетелями уже привычного антицерковного шулерства. Когда из двух историй лепят третью и подают ее как основную.
Первая история – сугубо церковная. Она касается природы и рецепции житийной литературы. Как и кем она создается, какое место занимает в иерархии священных текстов и подлежит ли эта литература редакции при определенных обстоятельствах?
📌Вторая история вроде как попроще. Она касается не сложного для проверки вопроса: что на самом деле сказал Глава Государства, и что на это ответил представитель Церкви?
А вот третья история, которую вылепили из двух предыдущих, самая важная, потому что именно она больше чем исторические факты или новостная точность влияет на умонастроение граждан. Она про то, какой из всего этого вывод сделали некоторые журналисты и почему именно такой?
📌Итак, главный вопрос первой части — откуда взялись жития и какую цель они преследуют?
Сразу надо сказать, что Жития святых – это очень обширный пласт церковной литературы, который насчитывает уже более двух тысяч лет. Создавался он различными людьми, подчинялся определенным задачам и неоднократно редактировался в веках.
📌Самыми первыми Житиями были мученические акты. В Древней Церкви для их составления назначали специальных нотариев, которые действовали, естественно нелегально, потому что основанная их роль была посещать арестованных христиан, тайно присутствовать на судилищах или местах казней и записывать всё происходящее. Языческое правительство угрожало им смертной казнью, тем не менее, записи продолжали вести в течении всего периода гонений. Благодаря им до нас и дошли так называемые «мартирологи» или «акты мучеников». Это были довольно простые тексты, иногда лишь пара строк, в которых сообщалось какой христианин, где и когда был репрессирован римской властью.
📌Следующий вид житийной литературы, который формировался в древней церкви – это сказания о выдающихся монахах. «Синопсис» Дорофея Тирского, «Лавсаик» Палладия Еленапольского, «Собеседования» Кассиана Римлянина и многие другие сборники были основными источниками знаний о жизни выдающихся подвижников.
📌А вот примерно в X веке в житийной литературе появляется совершенно новый жанр. Житие перестает играть роль обыкновенного информатора. Оно становится проповедником. Самым выдающимся автором этого периода был придворный чиновник Симеон Логофет. По приказу императора он собрал более сотни житий и сделал их пересказ, как бы, их метафору, за что и вошел в историю под именем Симеона Метафраста.

📌В своей редакции житий Метафраст использовал и художественный вымысел, и благочестивые аллегории, делал нравоучительные акценты, сочинял витиеватые диалоги, а недостаток информации нередко заменял риторическими фигурами речи. В общем, Метафраст обильно редактировал житийный материал, как он выражался, «для полноты и силы».
📌Отныне Житие святого уже не было просто историческим повествованием, оно становилось литературной иконой святого. Его целью было не облегчить участь последующих историков и исследователей, а наставить в благочестии современников и потомков. Вот таким образом, история становилась нравоучением, портрет иконой, а жизнь Житием. Нравоучительный подход, который заложил Симеон Метафраст, невероятно полюбился читателям и создал огромную традицию как на Востоке, так и на Западе.
📌Вот и русская житийная литература старалась наряду с исторической канвой четко следовать метафрастовой перспективе, то есть описывать Житие святого, как путь к спасению, а не просто земную дорогу.
И тут необходимо четко понимать ту цель, которую преследовали эти авторы. Дело в том, что в Средневековье потребность в точных архивных данных была гораздо меньше, чем потребность в доброй благочестивой жизни. Эту задачу и ставили во главу угла редакторы и составители Житий. И Пахомий Логофет, и Епифаний Премудрый, и даже митрополит Московский Макарий – все они составляли не просто биографии подвижников, они создавали «доступное богословие» – тексты, в которых простой народ мог встретить и основы веры, и азы нравственности, и идеалы духовной жизни.
📌А уж редакторы и составители житий 17 – 18 веков и вовсе полагали, что идея Метафраста – это основа для всей житийной литературы. И они спокойно редактировали тексты предыдущих эпох, не искажая при этом историю, но превращая её в проповедь, в практику.
Митрополит Варлаам (Ясинский) редактировал Жития, которые до него редактировал святитель Пётр (Могила). Святитель Димитрий Ростовский, в свою очередь, редактировал редакцию самого Варлаама. А уже после кончины Димитрия, его Жития, в свою очередь, редактировал белгородский епископ Иосаф.
А в 19 веке стали появляться редакции избранных житий, в соответствии с историческими данными и нравственными потребности того времени. Этим занималось масса талантливых людей, от историка Ключевского, до архиепископа Черниговского Филарета.
📌То есть, Житийная литература не просто теоретически может подвергаться редакциям, дополнениям, переосмыслению, она практически вся выросла на этих принципах. Жития всегда следовали исторической канве, насколько она была известна, но никогда не ограничивались ею. Основной их смысл – проповедь, а не биография, сердце человека, а не исторический архив. Поэтому всегда существовало два взгляда на Жития – взгляд историка, и взгляд проповедника. В случае, например, со святителем Филиппом историк задается вопросом – кто убил митрополита, а проповедник видит основной смысл в том, насколько бескомпромиссным с точки зрения евангельских идеалов был земной путь московского архиерея. И даже если каким-то образом выясниться, что Малюта Скуратов не убивал, — если, даже — истина проповедника от этого не пострадает, при том, что историческая правда будет откорректирована.
📌И вот тут мы переходим ко второй истории. Что сказал Президент и что ответил журналистам священник? Так вот именно это и сказал. Президент не утверждал невиновность Малюты Скуратова. Он лишь озвучил ту версию, которая стала популярной в советской историографии начиная с 40-х годов.
📌И член комиссии по канонизации отец Владислав Цыпин тоже не сказал ничего нового и сверхъестественного. Он вполне корректно заметил, что чисто теоретически Жития могут подвергаться редакции, так как это не Священное Писание.
И в самом деле, как мы с вами видим, Жития святых по своему замыслу — это историко-богословская литература, редакция которой не ломает основы веры, а лишь вносит в нее еще большую ясность.
А вот третья история, связанна с тем, что во всем этом захотели услышать и услышали некоторые журналисты.

📌Я понимаю, что большинство из них – абсолютные маргиналы в области церковной жизни. Но к сожалению, эти маргиналы еще и шулеры. Они все больше напоминают игрока в бильярд, который наклоняет плоскость стола, чтобы промахнувшийся шар все-таки влетел в нужную лузу. Ведь сами подумайте, из высказывания о наличии некой исторической версии – шума не сделать. Да и ответ, что Жития святых – это редакторская работа – тоже не предполагает скандал.
📌А вот наклонить угол стола таким образом, чтобы версия, озвученная Президентом, выглядела чуть ли не прямым указанием, а ответ священника звучал как попятная – вот на этом шулерстве можно и пошуметь. Что они, собственно говоря, и сделали.
📌А мы с вами во всей это шумихе должны еще раз уяснить, что знание церковной истории, понимание того, что для нас второстепенное, а что существенное, что стоит на вершине иерархии вероучительных источников, а что является продуктом времени, культуры, определенных воззрений и даже идеологий – всё это не удел богословов или историков. Всё этот – необходимый багаж знаний для верующего человека, который способен уберечь его от того информационного мракобесия и маргинализма, который в нашем веке всё чаще встречается далеко не в религиозной среде.
Таков наш век. Его ложь. Его правда. И наш тест!