ВАЕНГА В ОБРАЗЕ МОНАХА: КОЩУНСТВО ИЛИ БЕЗВКУСИЦА?

📌 4 июня в телевизионном шоу «Три аккорда» на Первом канале российская певица Елена Ваенга исполнила песню из репертуара Михаила Круга «Золотые купола». Пикантность выступлению придал внешний вид артистки, которая вышла на сцену в рясе, скуфье и с приклеенной мужской бородой. Неоднозначный образ вызвал негативные эмоции в среде православной общественности. В то же время в ютубе под записью этого фрагмента передачи количество дизлайков почти в два раза превысило количество лайков, а среди 5 тысяч комментариев подавляющее большинство оказались также резко негативными.

📌 Елена Владимировна, наверное, сама не ожидала, что окажется в такой истории. Исполнение блатной композиции в монашеских одеждах с маникюром на пальцах, заклеенных пластырем, не оценил почти никто. Даже автор песни Вадим Цыганов заявил, что подобное исполнение – это кощунство, да и песня вообще не о том. Ну и в самом деле. Песня блатных рецидивистов, исполненная в образе кающегося задумчивого монаха – это абсолютная бессмыслица. В ней от церковной тематики-то только слово «купола», да «свечка». Прямой её смысл в том, что некий карточный шулер высокой квалификации размышляет о неминуемой могиле, потому что ему выпал «туз крести». И вот что тут стоило рясы, скуфьи и иноческого образа? Это спето по нотам, но мимо смысла.

📌 Ехиднее всех, конечно, высказались пользователи интернета, которые вообще сравнили данный сценический образ с Кончитой Вурст. И мне кажется, что, скорее всего, в этом-то и дело, в «эффекте Кончиты», которым поражено почти всё современное искусство. Сегодня многие привычные формы просто выворачиваются наизнанку, и эти перевертыши становятся новыми эталонами красоты. То, что веками считалось противоестественным, уродливым или просто неуместным становится сегодня обязательным, прогрессивным и даже предписывается разнарядками. Вспомните пресловутые голливудские квоты на обязательное участие меньшинств в каждом фильме. До какого маразма всё доходит. И многим это уже надоело, эти «эффекты Кончиты». Уже опостылили все эти бородатые женщины, получающие премии и раздающие интервью. Эти чернокожие Золушки, в исполнении субтильных мужчин. Все эти пляшущие на церковном амвоне посредственности, которые объявляются «узниками совести». Эти телезвезды в монашеских костюмах, исполняющие стриптиз на своей свадьбе под камеры. Все эти обдолбанные реперы, в костюмах Папы Римского. Всё это уже настолько надоело людям, что они уже, вроде как, приличного артиста, — который выходит на сцену в образе такого вот перевёртыша, в костюме священника с наклеенной бородой, — они уже и его психологически воспринимает как очередную звенящую пошлость, как очередной «эффект Кончиты». Что, собственно говоря, и сказал Вахтанг Кипшидзе, представитель Церкви, назвав данный инцидент «попыткой, набившей уже оскомину» у людей. Елена Ваенга, скорее всего, просто не сообразила на какой тонкий лёд она выходит в образе монаха с подведенными глазами. Так то, по своей гражданской позиции, Елена Ваенга близка, наверное, многим, кто её сейчас критикует. В 2012 году во время выходки панк-группы в Храме Христа Спасителя Елена прямо заявляла: «Мое отношение к Pussy Riot: осуждала, осуждаю и буду осуждать». И в отличии от Собчак, Моргенштерна, Шнура и многих иных представителей отечественного шоу-балагана, Ваенга, скорее всего, и в мыслях не имела как-то задеть православные ценности или плюнуть верующим в лицо. Совершенно очевидно, что она вышла петь эту песню с глубоким искренним переживанием. Без тени издевательств или смехотворства. Отсюда и реакция сидевшей в жюри Любови Успенской, — немного наивная, конечно, — воскликнувшей, что такое исполнение тянет на «Оскар». И реакция Александра Новикова, увидевшего в этом исполнении образ «раскаявшегося человека»… И это существенны образом отличает Елену Ваенгу от многих, кто в наше время любит наряжаться в священные костюмы на включенную камеру.

📌 Так что же пошло не так? Почему такое неприятие? Да потому что у людей уже щёки болят от бесконечных пощечин со стороны нашей, так называемой, культуры. Когда всё время лупят то по национальному, то по религиозному фактору. У них, как будто, уже какая-то разнарядка существует, как в Голливуде по меньшинствам. Хочешь успеха и славы, возьми какой-нибудь христианский атрибут и ржи, смейся, балагань. Помните, как на Рождество по телевизору нам показали одного артиста из Франции, который подхихикивал над образом Младенца в яслях. А помните, как еще, — не так давно, кстати, — один канал считал своим долгом перед Пасхой показать зрителям пошлейший фильм с, мягко говоря, альтернативной версией Христа. Вот от таких-то отлупов, на регулярной основе, щёки и становятся чрезвычайно чувствительными. И это надо понимать. Надо понимать, что мир культуры сейчас входит какай-то новый «грядущий хам», как писал Мережковский. Какая-то патологическая жажда всё опошлить, всё опоганить, всех пнуть и во всех плюнуть. На наших глазах вырастает новое анти-культурное мещанство, которому Пушкин интересен не своей поэзией, а своим «донжуанским списком», а Чайковский в контексте проблем меньшинств. Поэтому и религию они пытаются затащить в постель, чтобы потом, поплевывая вишневыми косточками в античные вазы, самодовольно констатировать:«все такие же, как и мы».

Однако конкретно в данной истории, на мой субъективный взгляд, все правы и не правы одновременно.

📌 Конечно, образ женщины с бородой, да еще в церковном платье, учитывая современную травести-пропаганду и воинствующий атеизм – это совершенно необдуманная режиссура. Особенно в контексте выше сказанного. И можно сколько угодно оправдывать себя, что меня не так поняли, я хотел сказать иное, зритель тёмен и не просвещён, но надо всегда помнить, что зритель не должен прорабатывать образ больше, чем это делает сам артист. Поэтому, да, это сомнительная эстетика! Да, это неуместная интерпретация. Да, это «переход границ приличия», как сказал победитель шоу «Голос» иеромонах Фотий. Но, с другой стороны, это не повод грозить Елене анафемой, как высказался один православный теле-ревнитель. Раба Божия Елена не совершила никакого преступления перед Церковью. Это, скорее всего, преступление перед вкусом. Оскорбление не веры, но эстетики. Ошибка не нравственная, а культурная. Не религиозное кощунство, а неудачный маскарад. И общество, с одной стороны, правильно делает, что реагирует на подобные инциденты своей неравнодушной отповедью. Но христианское общество должно еще помнить заповедь апостола Павла, данную им для любой дискуссии: «гневаясь, не согрешайте» (Еф.4:26). А также золотые слова святого праведного Иоанна Кронштадтского: презирая грех, не забывайте любить грешника. А это, скажу я вам, самое важное из искусств в наше непросто хитросплетенное время. Таков наш век. Его ложь. Его правда. И наш тест.