ЗАПРЕТ КУЛЬТА «ЧАЙЛДФРИ». ПОЧЕМУ НЕДРУГИ РОССИИ НАБРОСИЛИСЬ НА МОНАШЕСТВО? ТЕСТ НА ПРАВДУ

17 октября депутаты Государственной Думы в первом чтении единогласно приняли законопроект, который запрещает на территории России пропаганду движения «чайлдфри», призывающее отказываться от рождения детей ради личных выгод. 

Ко второму чтению законопроекта, по просьбе Русской Православной Церкви, в него были внесены поправки, согласно которым распространение информации о монашестве и соблюдение монахами обета безбрачия не  будет считаться нарушением данного закона.  

Самая страшная угроза, которая надвигается на нашу страну, это не похолодание или потепление и даже не война – это демографический кризис. Восемь лет подряд в России катастрофически сокращается население. Через 20 лет мы естественным путём недосчитаемся уже почти 10 млн человек. Они просто не родятся. То есть, представьте себе, что с лица земли, фактически, исчезнет такой мегаполис как Санкт-Петербург. Естественно, в таких условиях государство ищет какие-то способы для ликвидации данной тенденции. Материнский капитал, пособия по беременности и родам, различные региональные выплаты и так далее. Но тенденция пока неумолима. Полтора ребенка на одну женщину репродуктивного возраста. Это при том, что просто для поддержания статус-кво необходимый коэффициент 2,6. 

И вот законодатели наконец поняли, что проблема не столько в деньгах и материальном обеспечении, сколько в идеологии, в умонастроении граждан. Ведь в тех же странах Африки и Азии при несоизмеримо более тяжелом материальном положении рождаемость только увеличивается. Более того, религиозно мотивированные сообщества – единственные, за счет кого рождаемость в нашей стране еще хоть как-то держится. Получается, что дело не в материальных ценностях, а в ценностях более духовного порядка. 

Сегодня традиционной многодетной семье противостоит огромный мировой культ детоненавистников. Этот Молох по всему миру пожирает детей во утробе матери, борется за права женщин на аборт, навязывает молодежи различные извращения, меняет саму природу вещей, малолетних неразумных детей подсаживает на гормональную терапию, меняет им пол, а среди уже созданных семей обильно культивирует идеал бездетности. Я помню, как еще лет 20 назад сидя на кухне люди спорили о том, что демографическая болезнь лечится только рублем и достатком. Сегодня уже всем ясно – разруха не в клозетах, а в головах. Если не противостоять разрушительным мировым тенденциям, не оградить население от пропаганды общества потребления, если продолжать болтать про либеральные ценности – то цена проигрыша будет фатальной, нашей страны более не будет на карте мира. По крайне мере, поколение наших внуков будут читать про Россию уже не в учебниках истории, а в пособиях по археологии. И еще не известно на каком языке… 

Вот именно по этой причине Россия принимает важнейшие стратегические документы, которые гласят: для нас вопрос жизни и смерти – это вопрос бездействия или противодействия глобальным разрушительным трендам. 

Если мы хотим выжить – мы должны не деликатничать с культом детоненавистников, а закрутить все краны этих структур на территории России. Запад может сходить с ума и самоубиваться как ему вздумается, но Россия должна идти своим путем, выгодным для ее населения, для ее будущего. 

Казалось бы, такие просты и понятные слова.

Однако и на этом пути возникают персонажи, которые хохочут, глумятся и ерничают, склоняя нас к культу кровавого Молоха. 

Ведь, что, по сути, декларирует новый закон? Он гласит, что отныне в России запрещена «пропаганда отказа от деторождения и любое навязывание информации, вызывающей интерес к отказу от деторождения». Простыми словами: не хочешь рожать – твое дело, горбатого, как говорится, могила исправит. Но не смей превращать это в культ, в произведение искусства, в кинокартину, в яркий клип, в заразную книгу, в публичную позицию. Сиди и не каркай! Жестко? Может быть. Но на кону не фунт изюма. Судьба целой страны сейчас зависит от того, как мы поведем себя в состоянии этого острейшего кризиса. 

Так что, да, сути этого закона мало кто из наших светлооких недругов осмелился возразить. Но мы же знаем, что денежные дотации нынешних критиков России, всех этих релокантов и борцов с «русским миром» зависит от интенсивности их фонтанирования в сторону наших границ. И даже в этом законопроекте они нашли за что зацепиться и радостно теперь гогочут, улюлюкают и куражатся. 

Россия страна, где подавляющее большинство населения идентифицирует себя как православные христиане. А в Православной Церкви есть такой древний духовный институт как монашество. И формально, монашество действительно предполагает отсутствие детей, равно как и самой семьи. Умному человеку, казалось бы, тут и так все понятно. Причем тут древнее монашество и современный культ чайлдфри? Поправки в законопроект четко прописывают, что «монашеский образ жизни и соблюдение обета безбрачия не является административным правонарушением, так как они основаны на внутренних установлениях централизованных религиозных организаций». 

Однако сбежавшие заграницу граждане прекрасно понимают, что, не поваляв дурака на этом сюжете зарплаты от их западных спонсоров в этом месяце не жди. Поэтому стройным хором, все разом как один, они принялись мусолить этот материал. 

Извергнутый из священного сана бывший дьякон Андрей Кураев разразился текстом с названием «Монахи и чайлдфри». Бывшего богослова и нынешнего пропагандиста Кураева беспокоит то, что он не понимает, что такое «пропаганда». То есть, когда он сам обвиняет российские сми в пропаганде, ему этот термин предельно понятен. А когда Россия противодействует пропаганде извращений – профессор теряется в догадках. 

Ксения Лученко, еще одна особа, находящаяся сегодня на побегушках у Евросоюза, также заламывает руки от боли. В запрете Россией детоненавистнического культа они видит «элементы теократии» и «цензурные ограничения». Ну, тут, как говорится, каждый видит в силу возможностей угла обзора. А угол Ксении Лученко давно уже захламлен всяким русофобским барахлом. 

Вообще, конечно, забавно наблюдать, как наши «европравославные голуби мира» одновременно обвиняют Россию в цензуре и ограничениях, но сами при этом развивают на Западе богословие гомосексуализма и с пониманием относятся к практике смена пола. Они готовы оправдать и возглавить любые антихристианские тренды Запада, но мимо святого монашества, не плюнув в него пройти не могут. 

Вот, специально для таких внезапно поглупевших профессоров и сентиментальных графоманок давайте разберемся, почему же российский законодатель посчитал приемлемым полагать, что монашеский идеал не подсуден закону о запрете чайлдфри. 

Ведь что такое монашество? С формально-исторической точки зрения, это движение, которое развивалось в самом начале 4 века, как ответ на некоторые болезненные тенденции внутри античного общества. В ту эпоху некоторые уходили в монашество, потому что Римская империя непрерывно гнала христиан. И какая-нибудь дикая пустыня была единственным местом, где можно было спокойно предаться богомыслию и молитве. Другие принимали на себя этот подвиг, желая удалиться от мирской суеты, от разврата античного полиса и прочей языческой дикости. Были и те, кто уходил в монахи ради сохранения высоких идеалов самого христианства. В шумных столицах и городах, даже когда гонения прекратились, евангельские идеалы нередко редуцировались до общедоступных форматов.

Это то, что митрополит Антоний Сурожский называл «облегченное христианство». Вот это «облегченное христианство», умонастроение, готовое прогнуться под изменчивый мир было противно первым монахом. И они уходили из формально христианских общин ради жизни в подлинно христианской общине. 

Но что же было дальше? Каким образом складывалось взаимодействие между высокими идеалами монашества и христианами в миру? Монашество для мира, для того самого общества, из которого оно когда-то ушло стало не затонувшей Атлантидой, а небесным Иерусалимом. Сохранив высокие христианские ценности, неповрежденные представления о человеке, о природе греха, о пути покаяния, сохраняя в себе идеалы подлинной любви и служения ближним монашество напитала этим богатством всю Церковь. Оно сохраняло в себе то, чем должен жить каждый человек. Поэтому со временем мирские общины начали избирать себе епископов исключительно из монашеской среды, а монашеское богослужение, постные правила, духовные размышления стали общехристианским сокровищем, достоянием всей церковной общины, живущей в суете. Монахи стали солнцем, в темном космосе житейской обыденности. Поэтому в 6 веке Иоанн Лествичник и изрек: «Свет мирянам – монахи, а свет монахам – Ангелы».

Античный мир, преисполненный невероятного разврата, гедонизма, беспорядочных связей, насилия над женщинами, унижения детей, особенно малолетних девочек, он всё это был не в состоянии перемолоть и изменить своими силами. Закваской, взбодрившей всё тесто стало именно монашество.  

Как ни парадоксально, но без монашества не было бы идеала супружеской верности. Без монашества не было бы представления о супружеской измене, как о тяжелейшем грехе против мистического единства. В конце концов, без монашества не было бы осуждения эгоистичного, направленного на удовольствия и потребления образа жизни, который, кстати, сегодня и фигурирует в культе чайлдфри. Таким образом, монашество не просто чуждо пропаганде бездетности, оно является самый злейшим и самым прямым застрельщиком этого культа. 

И своим новым законом Россия создала уникальное и очень умное уложение. Она запрещает не только пропаганду чайлдфри, но и одновременно оберегает тот подлинный идеал многодетной счастливой семьи, идеал верности и любви, который был сохранен этими гигантами духа, подвижниками благочестия, которых мы называем монахами. 

Это то и взбесило наших релокантов. Потому что мы и зерна сохранили, и плевелы сожгли. 

Таков наш век, его ложь, его правда и наш тест.