«ЗА ВСЮ ИСТОРИЮ ХРИСТИАНСТВА ЭТО ГОНЕНИЕ БЫЛО САМЫМ СТРАШНЫМ» / ДЕНЬ ПАТРИАРХА

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Сегодня мы отмечаем очередную годовщину интронизации Святейшего Патриарха Тихона. Эта интронизация стала апогеем развития всей жизни нашей Церкви за более чем двести лет. Хотя Церковь была государственная, но на протяжении двух веков она управлялась по законам, заимствованным из западного, протестантского мира, и нельзя сказать, что Церковь находилась в условиях полного благоприятствования. Конечно, была поддержка со стороны царя и правительства, большинство людей были православными, не было никаких гонений на Церковь, и спокойно, мирно развивалась церковная жизнь. Но в этом спокойствии были свои проблемы. Ведь не бывает так, чтобы в жизни не возникало проблем. Стали возникать проблемы и в церковной жизни, их надо было решать, а в Церкви проблемы решаются соборным разумом, то есть собранием епископов во главе с Предстоятелем Церкви.

Но на такого рода соборы Церковь не получала разрешения от государя и правительства. По одной простой причине: главой Церкви считался император, а руководил Церковью, от имени императора, чиновник, именуемый обер-прокурором Святейшего Правительствующего Синода. Не всегда обер-прокуроры даже были православными людьми. Я уже как-то вспоминал, как князь Голицын, назначенный Александром I на пост обер-прокурора Святейшего Правительствующего Синода, пришел к царю и говорит: «Государь, как же Вы меня назначили на эту должность? Во-первых, я масон, во-вторых, безбожник». Но Александр отвечает: «Иди, справишься». Можете себе представить? И вот этот обер-прокурор назначал архиереев, игуменов и игумений монастырей! И хотя внешне Церковь была привилегированной институцией, но на самом деле были попраны все канонические институты управления. Не было Предстоятеля, Синод не мог ничего решить без согласия государственного чиновника — обер-прокурора.

Мы задаемся вопросом: как же все так произошло в России, что вчерашние православные люди стали гонителями Церкви? Как получилось, что стали закрывать церкви и монастыри? Ведь не бывает так, чтобы все рухнуло, если бы все прочно стояло. Значит, непрочно стояла Церковь, управляемая государственной властью.

Мы говорим обо всем этом без всякого осуждения наших благочестивых предков, ведь и многое доброе тогда совершалось. Канонизировались святые, хотя, может быть, не так, как хотелось бы. Открывались храмы, воскресные школы, монастыри. Во всех гимназиях и других учебных заведениях преподавался закон Божий, и вроде как все было хорошо. Тогда возникает вопрос: а почему же все в одночасье рухнуло, и на страже Церкви остались лишь те, кто был способен на мученичество и исповедничество? В том числе Святейшей Патриарх Тихон, который действительно был вознесен на высшую церковную должность, на свое служение Поместным Собором и обрел мощную поддержку со стороны всей Церкви. Но вскоре внешние условия стали катастрофически ухудшаться, и Советская власть поставила перед собой задачу ликвидации Церкви в православной стране. И первые удары по Церкви принял на себя Святейший Патриарх Тихон здесь, в этой обители. Здесь он молился, страдал, пребывая практически в затворе.

Для того чтобы разложить Церковь изнутри, большевики решили создать параллельную церковную структуру —так называемое обновленчество. Обновленцы паразитировали на желании большинства епископата и духовенства придать новый импульс развитию церковной жизни. Многое надо было реформировать, но канонически — не под влиянием политических сил, а с опорой на соборное волеизъявление иерархии, духовенства и народа. Но обновленцы, выполняя волю безбожной власти, решили проводить реформы сами, якобы опираясь на свой собственный авторитет, которого в народе и не было. В результате ничего не получилось — обновленческие реформы не были усвоены людьми и не были приняты Церковью, и Церковь наша вступила на путь мученичества и исповедничества.

Тогда во главе Церкви был Святейший Патриарх Тихон, и можно себе представить всю скорбь Патриарха, пребывавшего здесь, в Донском монастыре, практически в заключении, когда он видел, как взметнувшаяся ввысь духовная жизнь нашего народа, жизнь Церкви нашей, отмеченной великими деяниями Поместного Собора, потеряла всякую возможность эти деяния осуществлять в жизни.

Наступили времена самого, может быть, страшного гонения на Церковь Христову за все две тысячи лет ее существования. Казалось, камня на камне не останется, и безбожный дурной руководитель, простите за грубое слово, не буду даже имя его называть в этих святых местах, объявил в 1961 году, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме, а построим мы коммунизм к 1980 году. Но чтобы этого добиться, нужно было в первую очередь разделаться с религиозными убеждениями, и так началось новое страшное гонение на нашу Церковь. Я хорошо это помню — мой отец был настоятелем в Красном Селе, в пригороде Ленинграда. Помню, как началась ломка церковной жизни, помню, как духовенство, преданное церковной дисциплине и Священноначалию, старалось бороться, но как все это было непросто.

Казалось, что чаяния безбожной власти могут и сбыться, но ведь Церковью не люди управляют —Сам Господь ее ведет. И, проведя через тягчайшие испытания 1960-х годов, Он вывел Церковь на тот уровень, на котором мы сегодня находимся. То, что сейчас происходит в сфере церковно-государственных отношений, было невозможно со времен ликвидации Патриаршества, то есть с 1700 года. Сегодня сложились совершенно новые отношения Церкви и государства. Государство никак, ни под каким видом не вмешивается в церковные дела. Церковь полностью управляется Патриархом, Синодом и Архиерейскими Соборами. Мы ни с кем не согласовываем кандидатов на архиерейское служение или назначение настоятеля и священников, как это требовалось в советское время. Принимает решение Патриарх со Священным Синодом, и никакая светская власть Церковью не управляет.

Видимо, в ответ на страдания и скорби предшествующих поколений Господь ввел нас в такое пространство, которое действительно обеспечивает развитие всех сторон церковной жизни. Но тут-то и вспоминается слово Божие: кому больше дано, с того больше и спросится (см. Лк. 12:48). Конечно, не мог Господь многое спрашивать с наших предшественников, живших в условиях тягчайших ограничений в церковной жизни, но с нас — епископата, духовенства и всего верующего народа — Господь спросит, потому что мы живем во время полного благоприятствования.

Радуюсь тому, что в ответ на эти возможности Церковь действительно преобразилась. Открылись тысячи и тысячи храмов. Недавно посчитали — четырнадцать тысяч новых храмов только в Российской Федерации, это ведь огромное количество! А строительстве новых храмов в Москве! Нигде, ни в одном крупном городе Европы или Америки никакие храмы не строятся. Как я уже неоднократно говорил, перепрофилируются в лучшем случае под мечети, а в худшем — под рестораны и прочие увеселительные заведения, потому что надобность как бы прошла. А в России надобность еще и не удовлетворена в полной мере. О чем это говорит? А это говорит в первую очередь о том, что молятся за нас наши великие предшественники — мученики, исповедники Церкви Русской, Святейший Тихон и те, кто поддерживал его руки, — иерархи, духовенство, верующий народ. Их молитвами мы и совершаем сегодня многое, что нигде больше в мире не совершается.

Дай Бог, чтобы эти годы, которые Господь нам дал, мы как Церковь употребили для всестороннего развития и укрепления духовной жизни нашего народа. И трудиться мы должны, как говорили, «за себя и за того парня». Мы должны трудиться за себя и за тех наших отцов и дедов, которые не могли сделать всего того, что хотели бы сделать. Поэтому особая ответственность сегодня на епископате, духовенстве и на всем верующим народе. Не только сохранить веру православную — приумножить ее, передать следующим поколениям православных людей нашего возлюбленного Отечества.

А сейчас помолимся святителю Тихону, чтобы он не переставал ходатайствовать о Церкви нашей, о народе нашем, о стране нашей пред лицом Божиим, чтобы все его лучшие замыслы мы сумели реализовать, чтобы духовенство, опираясь на такой авторитет и на такие примеры, которые явили нам предшествующие поколения мучеников и исповедников, не наслаждалось спокойной и комфортной жизнью, но ставило перед собой цели, требующие максимальной отдачи сил. Ведь если мы, не воспользовавшись временем благоприятствования, не пройдем предназначенный нам путь, то будем осуждены Господом.

Вот поэтому обращаюсь ко всей Церкви — в первую очередь к нашему епископату, к духовенству, ко всем вам, мои дорогие. Мы должны соборно трудиться, чтобы развивались все церковные служения, в том числе социальное. Еще раз скажу: кому больше дано, с того больше и спросится. Поэтому ни в коем случае не почивая на лаврах, не давая себе отдохновения, мы все — епископат, духовенство и верующий народ, каждый на своем месте, — должны работать и молиться, чтобы Господь укрепил веру православную в нашем народе, укрепил церковную жизнь и помог воспитать возрастающее поколение в вере православной, любви к Господу, благочестии и чистоте. Помолимся.